Игорь Юшков: Раньше мы поставляли по трубе 160 млрд кубов газа, теперь — 25 млрд. Разница громадная

Европейский союз стал менее интересен для России в энергетическом бизнесе, чем Азия. Об этом заявила бывший министр иностранных дел Австрии Карин Кнайсль.

Если бы у РФ была возможность продавать в ЕС больше газа, то «мы бы с удовольствием это делали». Тем более, что контракты не разорваны, просто Россия не может доставить туда топливо, поскольку на каждом трубопроводе есть свои индивидуальные проблемы, пояснил в интервью «Свободной Прессе» эксперт финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

— Тот же «Северный поток-1» — там были с турбинами проблемы, которые не могли обслужить из-за санкций, и их надо было возить в Канаду, потом возвращать, и не был понятен их санкционный статус. В итоге, Запад ограничения не снял, и турбины не попали на обслуживание. Потом трубопроводы просто взорвали.

«Ямал-Европа» — там поляки национализировали долю «Газпрома» в операторе польского участка «Европола», и Россия в ответ ввела санкции против этой компании. Ну, и Украина один их двух маршрутов через свою территорию перекрыла. Остались один путь через Украину и «Турецкий поток».

«СП»: Сколько мы потеряли и потеряем?

— Падение объемов поставок со 160 миллиардов кубов за год в 2021-м до 20−25 млрд в этом году. Это что касается трубопроводном газе. Поэтому мы бы спокойно продавали и дальше в Европу, поскольку в газовой сфере особого разворота не совершили пока.

Понятно, что нужна инфраструктура, нужно либо газопроводы другие строить, либо заводы по сжижению газа. Это долго, это дорого. Что касается трубопроводного газа, то сначала надо контракт подписать на его покупку, а потом уже строить трубопровод. Может быть, что-то подобное мы увидим во время визита Владимира Путина в Китай. А большие СПГ-заводы Россия, по крайне мере, раньше самостоятельно не строила. Поэтому повторюсь, мы бы с удовольствием продавали его в ЕС, альтернативы для нас пока нет.

«СП»: С добычей и запасами у нас хуже не стало?

— В России столько газа даже на разработанных месторождения, что мы спокойно продавали бы и все прежние объемы в Европу, и еще примерно 150 миллиардов кубов могли бы добывать на западносибирских месторождениях и продавать еще куда-нибудь. Проблем с добычей у нас никогда не было, у нас были проблемы с продажей.

«СП»: Кнайсль, говоря о купле-продаже углеводородов, упоминает Индию и Германию, с чем это связано?

— Индия упоминается, видимо, с точки зрения нефти. Тут действительно — большая часть того, что Россия поставляла в Европу, развернулась именно на индийский рынок. Часть ушла на китайский, часть на север Африки, часть в ОАЭ.

В чем можно с Кнайсль согласиться: в долгосрочной перспективе европейцы сами заявили, что собираются отказываться от ископаемых источников энергии. Есть вероятность, что рынок европейский может закрыться. Индия наоборот — растущий рынок. И в этом плане переключиться на Индию, наверное, стратегически правильно. Хотя, идеально, конечно, поставлять и туда, и туда.

СП: Дешевле ли мы продаем в Индию?

— Рынки перестраиваются. Логистика меняется, доставка в Индию дороже. Экономически выгодно поставлять в Европу, и покупать из России.

Но сейчас рынки выстраиваются с точки зрения политики, а не экономики. Мы вытеснили потихоньку с индийского рынка Ирак, Саудовскую Аравию, которые и переходят на европейские рынки.

И опять же, дешевле мы сейчас продаем, чем продавали в Германию? Логистика дороже, плюс, в сам период перестроения рынков, мы давали большие скидки. Сейчас эта скидка постоянно уменьшается. Когда мы в ФРГ поставляли нефть, то это делали по нефтепроводу «Дружба», а это более эффективный способ доставки, чем морские доставки.

Наконец, часть НПЗ немецких принадлежало «Роснефти». Поэтому, да, Азия будет играть все большую роль. Индия — самая большая страна по численности населения, там они постепенно все больше пересаживаются на мопеды, и это порождает дополнительный спрос на энергию вообще и на нефть, в частности.

Источник