Ксения Раппопорт отыграла спектакль с переломом ноги

Ксения Раппопорт, Алексей Серебряков во время спектакля

Фото: Марина Райкина

Спектакль «Эйнштейн и Маргарита» начинается, а свет почему то не уходит. Алексей Серебряков, появившийся в затасканном домашнем халате, почему-то выходит на авансцену, и вместо того чтобы улечься на пол, как и задумано режиссёром, неожиданно обращается к залу. Зрители удивились и в какой-то степени напряглись: не с политическим ли или каким другим заявлением артист собирается выступить. Но он произносит: 

— Уважаемые зрители, так случилось, что моя партнёрша Ксения Раппопорт сломала ногу. Врачи против того, чтобы она играла, но мы сочли для себя невозможным в сегодняшних условиях отменять этот спектакль. Поэтому прошу вас быть снисходительными. 

Вот так, коротко и ясно, произнёс он, после чего улёгся на пол — уже не он, а Альберт Эйнштейн, отец теории относительности и разработчик атомной бомбы. 

Конечно, публика в душе искренне посочувствовала актрисе, но была несколько заинтригована — как красавица Раппопорт с переломом будет играть? К тому же спектакль идёт без антракта два часа, а значит, она не сможет передохнуть, дать покой ноге. И тут из глубины появилась она — в брючном костюме по послевоенной моде (широкие светлые брюки, лёгкое пальто в едва заметную клетку). Черноволосая Маргарита Коненкова, жена великого советского скульптора, любовница великого американского учёного, но, как выяснится по ходу действия, сотрудничавшая с советским органами госбезопасности. Шпионила, короче. Она приехала к Эйнштейну из Нью-Йорка в Принстон, чтобы   попрощаться, но тот пока не в курсе. 

Ксения Раппопорт, Алексей Серебряков на сцене

Вошла легко, и если бы не сообщение ее партнёра о переломе конечности, то и не сразу заметишь, что, во-первых, артистка старалась аккуратно ставить ногу, а во-вторых, на правой ноге у неё специальный ортопедический ботинок. А в следующих сценах, когда Маргарита переоделась в лёгкое чёрное платьице в горошек, то на левой ноге у неё окажется красная туфля на невысоком каблуке, а на правой все та же ортопедическая грубоватая обувка. 

Конечно, делать вид, что никакой разницы в игре со сломанной ногой или с ногой здоровой, значит заниматься самообманом. Тем более что грубый башмак никто не скрывает. Но вот что значит суперпрофессионалы: своей игрой они способны переключить внимание зрителя, сконцентрировать его на главном. Переиграют все, ну разве что только кошка тут вне конкуренции. И Эйнштейн с Маргаритой, то есть Серебряков с Раппопорт, сделали все, чтобы публика погрузилась в эту атомную любовь их исторических персонажей, о которых и написал замечательную и более чем актуальную пьесу драматург Александр Гельман. 

Мужество актрисы Раппопорт публика оценила, стоя и долго аплодируя. Покидала актриса сцену, заметно все же прихрамывая. Еще бы, выдержать три спектакля — это… но какой ценой, известно только Алексею Серебрякову. После спектакля от продюсеров я узнала подробности произошедшего и работы артистов в экстремальной ситуации. Ксения сломала ногу дома за два дня до объявленного спектакля. Любой перелом плох, а в области стопы хуже некуда. Врачи настоятельно рекомендовали ей покой. 

— Мы действительно думали отменить три показа, — говорит мне продюсер Елена Герасева. — Но мы все посчитали, что сегодня тема, о которой в спектакле идёт речь, как никогда важна, о ней надо говорить, и не стали отменять. Думали посмотреть, как пройдёт первый, и если будет совсем плохо, ну, значит, одним спектаклем и ограничимся. 

Ксения Раппопорт, Алексей Серебряков

Приняв такое решение, внутри спектакля кое-что изменили, чтобы Ксения не перегружала ногу. Честно говоря, я думала, что отменят самую красивую и выигрышную сцену спектакля — танго, что танцует Эйнштейн с возлюбленной в первой части спектакля. Но нет, от танго не отказались, хореограф Мария Серебрякова, супруга Алексея, несколько изменила рисунок танца, сложные для актрисы движения облегчила и основную нагрузку поручила Серебрякову. И он, надо сказать, с осторожностью вёл ее в танце, закончившемся бурными аплодисментами. Невозможно было не думать, чего ей, им обоим стоил этот танец любви. 

Источник